Новые стихи (страница 7)

Рябины горькие уста - медовые к зиме

Ругнём - не нами повелось -
дожди и суету,
берёза золотом волос
прикрыла наготу.

Хороший день или плохой,
но нет на нём вины,
в ночи над худенькой ольхой
сияет нимб луны.

Извечный осени обряд -
былое ворошить,
забрали ветры октября
у тополя гроши.

Шепнёшь, что просто подустал,
не всё держи в уме...
рябины горькие уста -
медовые к зиме.

Валерий Мазманян

Каша из топора Сказка в стихах

Служба каждого солдата,
На смекалку ту богата.
Как-то летом, в час ночной,
Встал солдатик на постой.
Он и голоден и квёл,
Он с тоской глядит на стол.
Только стол тот чист и пуст,
Над столом тот свет не густ,
А старушка перед ним,
Не парит, как херувим,
Перед ним она, как дуб,
Взгляд её совсем не люб,
Бровки хмурит и сопит,
Жадность в бабушке не спит.
Да солдату дела нет,
До её проблем и бед:
- Я, бабулька, есть хочу,
Хоть ворону проглочу!
Только вижу, хнычь не хнычь,
От тебя не жди кулич!
Врать старушке в самый раз,
Врёт старушка без прикрас:
- Я бедна, солдатик, знай,
Вышел в год неурожай!
Тут, в углах, не пискнет мышь,
В сундуках тех дремлет шиш!
Наш солдат не знал каприз,
Пред старушкой он не кис:
- Вижу сам, что ты бедна,
Бедность тут во всём видна,
Но, коль есть в углу топор,
Ни к чему нам разговор.
Кашу, мать, из топора,
Сварим в часик-полтора!
Удивилась бабка, страсть,
Только бабке кур не красть:
"Вижу, ты солдатик хват,
Но простецкий ты солдат!
Угоститься я не прочь,
Сладкой будет эта ночь"!
Был солдат на дело скор,
В чугунок вложил топор,
Вмиг залил его водой,
И на печь, в огонь живой.
Улыбался он и цвёл,
Сеть солдат старушке плёл:
- Будет кашка славна, мать,
Слов мне в яму не кидать!
Вот прошёл какой-то час,
У солдата вспыхнул глаз.
Взял солдат на пробу вар:
- Ох, какой у нас навар!
Всыпать бы крупы чуток,
Не закрыть бы мне роток.
Ел бы кашу, не бледнел,
На глазах твоих жирел!
Бабка ходом и в сундук,
Не впервой трудить ей рук,
Принесла той гречи в край,
Только делом управляй!
Похвалил её солдат:
- Нам крупы, мать, в аккурат!
Будет, чем заполнить брешь,
Только радуйся и ешь!
Полчаса прошли, что миг,
У солдата время пик:
- Что за прелесть кашка, мать,
Запах кружит, не унять,
А коль вышло каши впрок,
Нам бы маслица шматок
И в ту кашу, в самый жар,
Это будет Божий дар!
Уловила бабка спрос,
Ей решён в момент вопрос.
Чугунок солдат на стол,
Речь он скромную повёл:
- Нам бы ложки, хлеб и соль,
Пальцы тут уж не мусоль,
Открывай пошире рот,
Ложку чёрт не отберёт!
Бабка к полке и назад,
Ложку в руку взял солдат,
Посмотрел на соль и хлеб,
Духом вмиг солдат окреп:
- Вынимать топор не сметь,
Каши вкус уйдёт, заметь,
А топорик чудный, мать,
Грех тебе его терять!
Бабке радость и не скрыть,
Ей придётся с нею жить:
"Чудный, правда, мой топор,
Просто радует он взор!
Стану я его беречь,
От соседей тех стеречь"!
Ложки знали цепкость рук,
Долго шёл по дому звук,
А потом забрёл к ним сон,
Был цветным и крепким он.
Утром ранним встал солдат,
Он старушку видеть рад:
- Врать мне, бабка, не с руки,
Будут дни твои легки!
Есть топор, и есть дрова,
Руки есть и голова,
Есть крупа и масло есть,
Будет, с чем за стол присесть,
А коль в доме хлеб да соль,
Голод в доме ты не холь.
Бабке он поклон отдал,
Путь с улыбкой он верстал,
А старушка вмиг в надзор,
Не дай Бог упрут топор,
Да и думка та при ней,
Не созвать ли в дом гостей?

Конец

Художник: Мирослава Костина

Вечер. Туманится даль...

Вечер. Туманится даль,
Выходит луна на поклон,
Влачит в луговины печаль,
Несёт упоительный сон.

Стоят у дороги берёзки,
Серёжки звенят в тишине.
Ветер им треплет причёски,
Купается в жёлтой волне.

Луг с деревенской хатой...

Луг с деревенской хатой,
Запах сирени шальной,
Старый колодец с заплатой,
Солнышка круг золотой.
Поёт родничок на взгорке,
В радости вторит даль.
Плачут оконные створки,
Бросают в рассвет печаль,
Сплетение трав у дороги,
Полынь и бурьяны окрест.
Ветер прилёг у дороги,
Обнял трухлявый крест.

Белый день присел у речки...

Белый день присел у речки,
В травы бросил поясок,
Рядом с ним берёзки-свечки,
Неземной поёт рожок,
Виснет радуга цветная,
В нитях солнца первоцвет,
Вьётся бабочка златая,
Рассыпает чудный свет,
Льют с небес потоки света,
Наполняют даль и ширь,
В нежном запахе букета,
Дремлет старый монастырь.

И прощальным твоим поцелуем отпылает осиновый лист

Облетают кленовые ветки,
и к судьбе примеряемся мы,
и опавшие листья виньеткой
на заглавной странице зимы.

Вспоминается в сумрачный вечер,
как я знойное лето ругал,
а берёз обнажённые плечи
ещё помнят красивый загар.

Не горюй - и душевные раны,
и рябиновой кисти ожог
поутру, с пробуждением ранним,
забинтует пушистый снежок.

Уходящий в эпоху былую,
по-особому, видно, речист...
и прощальным твоим поцелуем
отпылает осиновый лист.


Валерий Мазманян

А рябины подкрасили губы, ожидая приход сентября

Вместе с днями и чувства на убыль,
журавли собрались за моря,
а рябины подкрасили губы,
ожидая приход сентября.

Ветерок твои волосы тронет,
поспешит паутинку вплести,
и дожди на кленовой ладони
наших судеб начертят пути.

А берёзоньке с чёлочкой рыжей
золотые серёжки к лицу,
промолчи, что не станем мы ближе,
уходя, с листопадом станцуй.

И останется память святая,
сновидения, строчки и вздох...
и листвы желтокрылая стая
попорхает и ляжет у ног.


Валерий Мазманян

Про двух жадных медвежат Сказка в стихах

Был июль и жаркий день,
Загрустил у речки пень,
И ворона та грустит,
На пеньке она сидит.
Только двое медвежат,
Тим и Том, в реке чудят,
В речке весело, свежо,
Им сегодня хорошо!
Накупались Тим и Том,
К дому шли они гуськом,
У сосны пришлось им встать,
Том не может дрожь унять,
Под сосной он видит сыр,
Вот удача, будет пир!
Том находку в лапы взял,
Том ту радость не скрывал:
- Ох, какой большой кусок,
Не носить мне поясок!
Сам себе я господин,
Съем я этот сыр один!
Возмутился тут же Тим:
- Нет, давай вдвоём съедим!
Ты покушать с детства хват,
Поделиться нужно, брат!
Том братишку перебил:
- Это выше моих сил!
Мне делиться, брат, не в спех,
Не глупей медведей всех!
Тим пред Томом не робел,
Уступать он не хотел:
- Нет, так дело не пойдёт,
Не тебе находка в счёт,
Отдавай-ка сыр мне весь,
Сам смогу его я съесть!
Ох, и трудный вышел спор,
Каждый нёс в том споре вздор,
Не жалел ни сил, ни слов,
Каждый был к борьбе готов!
Тут лиса явила лик,
Им сказала, напрямик:
- Спору вашему не быть,
Сыр вам лучше поделить!
В этом деле я знаток,
Дай-ка сыр ты мне, дружок!
Том глазёнками сверкнул,
Сыр лисе он протянул:
- Ты пред нами не юли,
Честно сыр, лиса, дели!
Разломила сыр лиса,
Щурит хитрые глаза,
Те куски, хоть волком вой,
Больше первый, чем второй!
Медвежата снова в спор,
А лиса творит сыр-бор:
- Коль в кусочке лишек есть,
Этот лишек нужно съесть!
Дело делать ей не в страх,
Дело приняло размах,
Вдруг кусок большой стал мал,
Малый больше тут же стал.
Возмутились братья, жуть,
Да лисичке не всплакнуть,
Не впервой куски ровнять,
В деле ей стыда не знать,
Вышло тех кусочков два,
В лапах их видать едва.
Принялась лиса за речь,
Ей словечки не беречь:
- Вот кусочки, в самый раз,
Просто радуется глаз.
Меж собой они равны,
Будет вам не до войны,
Их осталось только съесть,
С тем, друзья, имею честь!
Отдала лиса им сыр,
Бледным стал братишкам мир.
Вслед лисе они глядят,
Взглядом лисоньку гвоздят,
Да лиса шагает в рост,
Держит вновь по ветру нос,
Коль та жадность вам не грех,
Ждёт лису большой успех!

Конец

Художник: Инна Якубсон

Застят призраки серые...

Застят призраки серые
Дальний берёзовый лес,
У болотин пеньки загорелые,
Да ельник сухой окрест.
Дремлет сосна одинокая,
У старых лесных дорог,
Мерцает звезда далёкая,
И свет от звезды далёк.
Месяц подвис на опушке,
В радости радужный весь.
Ночка лежит на подушке,
Тянет занудную песнь.

Машет белыми крылами...

Машет белыми крылами
Синеокая метель,
Кружит в танце меж стогами,
Тормошит старуху-ель.
Заметает тропки к речке,
Заметает лог,
Заплетает снег в колечки,
Сыплет вдоль дорог.
Мчится к дальней деревеньке,
Огоньки в глазах,
Замела к домам ступеньки,
Улизнула впопыхах.

Шумит листва в березняке...

Шумит листва в березняке,
Рассвет застыл над лугом,
Гуляет ветер налегке,
Трясёт белёсым чубом,
Дрожат в истоме облака,
В низинах вязнет сныть.
Паук глядит исподтишка,
От солнца тянет нить.
Застыл у реченьки стожок,
Сокрылся сыч в кустах.
Плетётся серенький денёк,
В разбитых башмаках.

И ткут вечерние дожди для осени цветные ткани

Стучится дождь и серый свет
гардина в сумрак комнат впустит,
укутанный в пушистый плед
свернулся в кресле кокон грусти.

И зря гадать, о чём молчишь
и что тревожит твой покой,
не ты - компьютерная мышь
пригрелась под моей рукой.

И я боюсь, что выдаст голос -
пугает отрешённый взгляд,
лучом закатным гладиолус
на миг осветит мокрый сад.

Берёзовый листок дрожит -
сорвётся и в тумане канет...
и ткут вечерние дожди
для осени цветные ткани.


Валерий Мазманян

Пахнет мёдом и душицей...

Пахнет мёдом и душицей,
Пахнет утренним дождём,
Встала зорька-заряница,
Заискрилась над селом,
Разбросала в поле краски,
Разбросала на луга.
Ветерок глядит с опаской,
Взгляд не прячет за стога.
Затеплилась роща негой,
Затеплился негой бор.
Та заря уже в полнеба,
Краской полнит косогор.
Зорька встала над рекою,
Загляделась в гладь воды.
Гладит нежною рукою
Кудри дивной красоты.

Вечер смотрится в речку...

Вечер смотрится в речку,
Кудри свесил окрест.
Ветер бродит беспечный,
С грустью смотрит на лес.
Деревушка в печали,
На горе – монастырь.
Облака задремали,
Затуманилась ширь.
Клён уснул одинокий,
В тяжких думах своих.
Месяц встал желтобокий,
Поворчал и затих.

Речка тихая и плёс...

Речка тихая и плёс,
Небо голубое,
Вдоль тропинки песнь берёз,
Полюшко родное,
А над полем птичий грай,
Бабочки цветные.
Солнце брызжет через край,
Капельки златые,
Запах клевера и мяты,
Нега на просторе.
Ветер хворый и лохматый,
Спит на косогоре.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев

Сиреневым туманом клевер плыл за летящей стрекозой

Дремоту трав и листьев вялость
с утра тревожили шмели,
три ласточки не зря метались -
грозу от дома увели.

И куст сирени тенью мерил
полуденный июльский зной,
сиреневым туманом клевер
плыл за летящей стрекозой.

Шмелей ромашки в юбках пышных
влекли уже издалека,
лежали облака на крыше
и грели белые бока.

Порхала бабочка-капустница,
не думал клён про листопад...
я верил - мне грехи отпустятся
за нежный благодарный взгляд.

Валерий Мазманян

Беги туда, где серебрится от звёзд отрытое окно

С осенних листьев позолоту
легко смывает серый дождь,
когда в толпе окликнет кто-то,
вздохнёшь - не тот, кого ты ждёшь.

Но не тянись за власяницей,
не лей багряное вино,
беги туда, где серебрится
от звёзд отрытое окно.

Где голубь тянется за крошкой,
и за прозрачной синевой,
а ты корнями связан с прошлым,
и сердце знает - здесь ты свой.

Где из дощатого сарая
с ведром в руках выходит мать...
и места лучшего для рая,
наверно, трудно отыскать.

Валерий Мазманян

Болтливый ручеёк уносит

Воспоминания - минуты,
а сколько было на пути,
чем ближе подойдёшь к кому-то,
тем дальше хочется уйти.

Косынкой облако повяжет
берёза на худой груди,
становимся с годами глаже,
ушли чужие - не суди.

С утра воркует голубь сизый,
что надо помнить - прячем в сны,
капели слушаем репризы -
бессмертна музыка весны.

Зима, метели, память вёсен
сложились в суетливый век...
болтливый ручеёк уносит
и палый лист, и талый снег.


Валерий Мазманян

Где шмеля угостит подорожник

Не грусти, не вздыхай, что скитальцы -
сновидения, память, душа,
и в туманы цветущих акаций
беззаботная юность ушла.

Не жалей, что уже невозможно
к облакам - через поле - босой,
где шмеля угостит подорожник
из зелёной ладошки росой.

И о том, как любила ревниво,
не стыдясь своих слёз, говори,
искупавшись, накинула ива
розоватый платочек зари.

Одуванчик наденет корону...
а сегодня под песню ручья
для тебя худощавые клёны
принесли синеву на плечах.


Валерий Мазманян

Допоздна в метель не спится

На дома, на тополь голый
снегопад обрушил небо,
воробьи и сизый голубь
не дождались крошек хлеба.

За судьбой не доглядели,
допоздна в метель не спится,
за петлёй петля - недели
на твои ложатся спицы.

Никого с тобой не судим,
что в душе печали кокон,
и берёза с белой грудью
зазвенит серьгой у окон.

И ручья подхватят голос
поутру хоры капели...
и простишь за белый волос,
и за то, что не допели.

Валерий Мазманян