Давыдов Петр «Забываем все-таки про мам»

Мать

Первое слово ребёнок сказал: ″Мама!″
Вырос. Солдатом пришёл на вокзал: ″Мама!″
Вот он в атаке на дымную землю упал: ″Мама!″
Встал. И пошёл. И губами горячими
к жизни припал: ″Мама!″
Я сейчас вспоминаю, давно это было, давно…
Утро. Осень метёт.
Жмутся к небу озябшие птицы.
Ты всё смотришь в окно.
Ты всё смотришь и смотришь в окно.
Хоть бы скрипнула дверь.
Хоть бы вздрогнули бы половицы.
Сын из дома ушёл.
И когда он вернётся теперь?
И потянутся дни.
И слезы материнской не спрячут.
Ах, зачем между жизнями возникает
закрытая дверь?
И детей провожая, зачем наши матери плачут?
Я созвал бы весь город у этой
прощальной черты.
Я бы в трубы трубил.
Я бы праздновал так провожанье:
Пусть красивые девушки дарят
в дорогу цветы,
И счастливую мать через город
несут горожане.
Пусть увидят все люди, как
вырос её молодец!
Он родительский факел теперь понесёт
через годы.
Он уходит в дорогу.
Мужчина. Строитель. Творец.
Всё, что сделает он, - это всё
материнские всходы.
Мать, я землю изъездил.
Я многие знал города.
И добро повидал, и война по мне
смертью строчила.
Но друзей своих, мать, не бросал я
в беде никогда.
И не лгал никогда.
Это ты меня так научила.
Ты меня научила не прятать у сердца обид.
(Сердцу трудно и так, для чего ему тяжесть такая?)
Если слово ты дал – это значит
навеки гранит.
Если в гору идёшь – поднимайся, других
не толкая.
Сколько мирных народов у нашего
сели костра!
Сколько мы обогрели горячим,
душевным приветом!
Мама, как ты добра!
Как была ты огромно добра.
Целый город, бывало, к тебе приходил
за советом!
Вот за это за всё - я твой сын!
И пока я живу, мама,
Имя твоё я несу через жизнь, как святыню.
Будут годы идти. Будут яблоки
падать в траву.
Будет солнце всходить.
Будут реки врываться в пустыню.
Будут плыть корабли в белизну
марсианских морей.
Будет жизнь бушевать.
Каждым атомом. Жилкою каждой.
А тебя уже нет.
Ты уже не откроешь дверей.
Люди! Братья мои!
Берегите своих матерей!
Настоящая Мать человеку даётся
Однажды.

Маме

В старом вальсе штраусовском впервые
Мы услышали твой тихий зов,
С той поры нам чужды все живые
И отраден беглый бой часов.

Мы, как ты, приветствуем закаты,
Упиваясь близостью конца.
Все, чем в лучший вечер мы богаты,
Нам тобою вложено в сердца.

К детским снам клонясь неутомимо,
(Без тебя лишь месяц в них глядел!)
Ты вела своих малюток мимо
Горькой жизни помыслов и дел.

С ранних лет нам близок, кто печален,
Скучен смех и чужд домашний кров...
Наш корабль не в добрый миг отчален
И плывет по воле всех ветров!

Все бледней лазурный остров — детство,
Мы одни на палубе стоим.
Видно грусть оставила в наследство
Ты, о мама, девочкам своим!

Мне уже не шестнадцать, мама!

Ну что ты не спишь и все ждешь упрямо?
Не надо. Тревоги свои забудь.
Мне ведь уже не шестнадцать, мама!
Мне больше! И в этом, пожалуй, суть.
Я знаю, уж так повелось на свете,
И даже предчувствую твой ответ,
Что дети всегда для матери дети,
Пускай им хоть двадцать, хоть тридцать лет
И все же с годами былые средства
Как-то меняться уже должны.
И прежний надзор и контроль, как в детстве,
Уже обидны и не нужны.
Ведь есть же, ну, личное очень что-то!
Когда ж заставляют: скажи да скажи! -
То этим нередко помимо охоты
Тебя вынуждают прибегнуть ко лжи.
Родная моя, не смотри устало!
Любовь наша крепче еще теперь.
Ну разве ты плохо меня воспитала?
Верь мне, пожалуйста, очень верь!
И в страхе пусть сердце твое не бьется,
Ведь я по-глупому не влюблюсь,
Не выйду навстречу, кому придется,
С дурной компанией не свяжусь.
И не полезу куда-то в яму,
Коль повстречаю в пути беду,
Я тотчас приду за советом, мама,
Сразу почувствую и приду.
Когда-то же надо ведь быть смелее,
А если порой поступлю не так,
Ну что ж, значит буду потом умнее,
И лучше синяк, чем стеклянный колпак.
Дай твои руки расцеловать,
Самые добрые в целом свете.
Не надо, мама, меня ревновать,
Дети, они же не вечно дети!
И ты не сиди у окна упрямо,
Готовя в душе за вопросом вопрос.
Мне ведь уже не шестнадцать, мама.
Пойми. И взгляни на меня всерьез.
Прошу тебя: выбрось из сердца грусть,
И пусть тревога тебя не точит.
Не бойся, родная. Я скоро вернусь!
Спи, мама. Спи крепко. Спокойной ночи!