Бунин И. А. «Одиночество»

Пред зеркалом

Я, я, я! Что за дикое слово!
Неужели вон тот - это я?
Разве мама любила такого,
Желто-серого, полуседого
И всезнающего, как змея?

Разве мальчик, в Останкине летом
Танцевавший на дачных балах,-
Это я, тот, кто каждым ответом
Желторотым внушает поэтам
Отвращение, злобу и страх?

Разве тот, кто в полночные споры
Всю мальчишечью вкладывал прыть,-
Это я, тот же самый, который
На трагические разговоры
Научился молчать и шутить?

Впрочем - так и всегда на средине
Рокового земного пути:
От ничтожной причины - к причине,
А глядишь - заплутался в пустыне,
И своих же следов не найти.

Да, меня не пантера прыжками
На парижский чердак загнала.
И Виргилия нет за плечами,-
Только есть одиночество - в раме
Говорящего правду стекла.

Перекресток семи дорог

Если сто раз с утра – все не так,
Если пришла пора сделать шаг,
Если ты одинок,
Значит, настал твой срок
И ждет за углом перекресток семи дорог…

Там не найти людей,
Там нет машин…
Есть только семь путей,
И ты – один…
И как повернуть туда,
Где светит твоя звезда?
Ты выбираешь раз и навсегда…

Перекресток семи дорог, вот и я…
Перекресток семи дорог – жизнь моя.
Пусть загнал я Судьбу свою,
Но в каком бы не пел краю,
Все мне кажется, я опять на тебе стою.

Сколько минуло лет, сколько дней…
Я прошагал весь свет, проплыл сто морей…
И вроде все – как всегда,
Вот только – одна беда:
Все мне кажется, я на нем сверну вникуда.

Перекресток семи дорог, вот и я…
Перекресток семи дорог – жизнь моя.
Пусть загнал я Судьбу свою,
Но в каком бы не шел строю,
Все мне кажется, я опять на тебе стою…

По улице моей который год

По улице моей который год
звучат шаги - мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
той темноте за окнами угоден.

Запущены моих друзей дела,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
и лишь, как прежде, девочки Дега
голубенькие оправляют перья.

Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи.

О одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.

Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
умоюсь твоей стужей голубою.

Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву, и поднести к лицу,
и ощутить сиротство, как блаженство.

Даруй мне тишь твоих библиотек,
твоих концертов строгие мотивы,
и - мудрая - я позабуду тех,
кто умерли или доселе живы.

И я познаю мудрость и печаль,
свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
объявит свои детские секреты.

И вот тогда - из слез, из темноты,
из бедного невежества былого
друзей моих прекрасные черты
появятся и растворятся снова.